Он решил, что полученное за счет воровства единственное жилье третьих лиц должно быть конфисковано
Конституционный суд (КС) закрепил подход изъятия в казну имущества третьих лиц, не участвующих лично в коррупционных преступлениях. Это следует из двух определений, с которыми ознакомились «Ведомости».
Получение взятки, решил КС, не предполагает правомерного возникновения права собственности. А потому «предмет взятки не может быть оставлен в пользовании ни лица, получившего взятку, ни лица, которому по указанию взяткополучателя он передан». Это распространяется в том числе на единственное жилье.
Оспорить конфискацию коррупционного имущества пытались две заявительницы, подавшие в КС схожие жалобы. Елена Лабузова и Ольга Король просили суд проверить на конституционность положения статьи 104.1 Уголовного кодекса (УК).
Дочь экс-министра образования Оренбургской области Вячеслава Лабузова, например, не согласна с нормами УК, которые позволяют конфисковать имущество, которое приобретено законным путем и приобщено к имуществу, полученному в результате совершения преступления. Уголовное дело в отношении ее отца в 2023 г. было прекращено в связи со смертью. Лабузов обвинялся, в частности, в получении взяток и отмывании денег.
Суд установил, что на коррупционные деньги чиновник купил участок площадью 855 кв. м (затем его общая площадь увеличилась до 1171 кв. м).
Кроме того, там был возведен жилой дом за счет взяткодателя, а общая сумма, потраченная на строительство и отделку, составила свыше 48 млн руб. Право собственности Лабузов зарегистрировал на дочь. Имущество конфисковали.
Дом строился и улучшался не только за счет коррупционных денег. Лабузова вкладывала свои средства на дополнительные постройки (забор, баня, беседка, домик), но суд посчитал, что это является «неотделимым улучшением» от имущества, полученного и преобразованного в результате преступления. Последующие судебные инстанции подтвердили, что фактическим владельцем конфискованного имущества являлся именно Лабузов-старший.
У заявительницы Король похожий случай: ее зять в июле 2022 г. был признан виновным в получении особо крупной взятки. За совершение незаконных действий в пользу юрлица он получил взятку в виде двух квартир и, желая скрыть этот факт, убедил тещу зарегистрировать за ней право собственности на это имущество. Вместе с приговором квартиры Король обращены в доход государства.
КС отказался принять к рассмотрению жалобы Лабузовой и Король. Вместе с тем суд пояснил, что сохранение в пользовании виновного лица денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате коррупции, потенциально способствовало бы такому общественно опасному и противоправному поведению.
Суд напомнил, что в конце октября 2024 г. (знаменитое постановление о бессрочном применении сроков давности по коррупционным делам) уже сформулировал правовую позицию, согласно которой преобразование имущества, приобретенного в нарушение антикоррупционных требований и запретов, в том числе приумножение такого имущества, не исключает последующую конфискацию. Такая позиция, подчеркивает КС, направлена прежде всего на предупреждение преступного обогащения должностных лиц и не предполагает ни оставления в их пользовании такого имущества, ни дифференцированного ее применения.
КС указал, что обстоятельство осознания третьего лица о преступных деяниях коррупционера должно устанавливаться в рамках уголовного дела в отношении привлекаемого по коррупционной статье лица, обратил внимание руководитель Центра конституционного правосудия Иван Брикульский. В этом случае, по мнению эксперта, остается неясным, каким процессуальным статусом должно наделяться такое третье лицо, какими процессуальными правами и обязанностями оно обладает в рамках рассмотрения уголовного дела.
Борьба с коррупцией заходит на новый виток, обеспечивая юридический базис для аннулирования преступных доходов родственниками и бенефициарами коррупционеров, замечает политюрист Олег Захаров. КС последовательно продвигает правовую позицию о том, что конституционная цель борьбы с коррупцией позволяет отходить от общих правил гражданского оборота объектов недвижимости, считает он. По его словам, такими решениями легализуется практика изъятия даже единственного жилья, в том числе с вложенными в него личными средствами третьего лица, если само это жилье было получено от коррупционера.
С одной стороны, говорит Захаров, это отвечает общему тренду последних десятилетий. А с другой – для гражданского оборота недвижимости это тревожный сигнал, нечто вроде пересмотра итогов приватизации в промышленном секторе, отметил он. «Родственники коррупционеров, отнесясь небрежно к анализу источников доходов, на которые приобретено имущество для них, рискуют оказаться на улице, без компенсации даже своих личных расходов, сделанных за счет законных источников», – объясняет Захаров. Таким образом, поощряется практика «выжженной земли» и нулевой толерантности для коррупционных доходов и активов.
